The Gauntlet: Я так понял, вы снова дома, в Финляндии?

Ville: Ага, мы только что прилетели из Испании, где мы дали огромное количество интервью в поддержку нового альбома. У меня было 2 недели, что бы наслаждаться обычной жизнью, запрявлять свою кровать, покупать туалетную бумагу и самостоятельно готовить, конечно с помощью волшебной силы микроволновой печи. Оказывается жить очень весело. Правда все в нашей группе уже существуют для тура по Америке, который начнется через пару недель

The Gauntlet: А ты хороший повар?

Ville: Да, блин, конечно нет! Почему я по вашему использую микроволновку? Я микроволную все. Правда было время я был хорош в приготовлении Тайской еды. Я любил все разные сорта карри. К сожалению, у меня не было возможности практиковаться в моем поварском деле, потому что я жил в отелях последнии 5 лет, больше-меньше, так что я немного заржавел. Я живу только для себя, и честно говоря это гораздо дешевле просто пойти в ресторан, чем бежать в продуктовый магазин и искать все необходимые ингредиенты, что бы приготовить обед, кроме того, потерять еще много часов, на сам процесс приготовления. Может быть однажды, когда у меня будет семья, я снова начну готовить сам.

The Gauntlet: А ты хотел бы осесть и обзавестись семьей?

Ville: Не, пока у меня много гитар и я счастлив с ними. Они очень чувствительны и требовательны, а могут быть откровенными придурками, когда надоедают. С более одушевленными предметами у тебя всегда есть проблемы.

The Gauntlet: Ты коллекционируешь гитары?

Ville: нет, у меня наверно 12 гитар, и все они - это инструметы которые я использую. По большей части они акусттические. Это не так уж много. Каждая здесь потому, что нужна. Я всегда беру одну из них с собой в автобус, некоторые использую в студии, другие для записи. Так что я бы не сказал, что они тут коллекции ради. Я же не вешаю из на стену и все в таком духе.

The Gauntlet: Так большинство песен HIM появляются так, на акустической гитаре?

Ville: По большей части да. Некоторые появляются когда я перебираю струны на акустике, когда у меня появляется идея, или я начинаю напевать мелодию, да по разному. У меня есть пианино и огран дома, такчто я играю на всем...У меня еще есть несколько электро-гитар. Я стараюсь писать песни не всех видах инструментов. Каждая песня везде звучит по разному.

The Gauntlet: я предполагаю “Venus Doom” был в основном написан на твоей гитаре, а не на пианино?

Ville: Полный резонанс начался с меня и Гаса, когда мы ехали на репетиционную базу и попали в пробку. Мы началось с того, что мы взялись плохо играть риффы Black Sabbath, и они стали основой для альбома. Альбом задался как хороший старомодный способ делать музыку, никакой скуки и никакого ничего-не-деланья. Это было просто как ‘fuck it,’ пошли купим пива и пойдем на репетиционную базу.У нас было немного свободного времени, пока наш клавищникобзаводился своим первым ребенком, а нас гитарист был где то в отпуске. Мы могли или дохнуть со скуки, или начать опять играть музыку. И этой причины вполне хватило для того, что бы снова начать играть

The Gauntlet: Скажи, а где в туре вы проведете больше времени, в Штатах или все таки в Европе?

Ville: Ну, мы постараемся быть и там и там. Вообще все зависит от успешности альбома. Если больше успеха он заработает в какой то одной стране, то мы проведем больше времени там. Некоторые из наших альбомов, например, более популярны на одной территории, чем на другой. Но мы стараемся играть везде. Мы ограничены только во времени. У нас 300 дней, и еще сколько то, и ведь мы не можем играть каждый день. У нас около 30 гигов в Штатах, а потом мы вернемся и будем играть в Британии, Испании, Италии, Японии, Австрии, а потом, может быть вернемся обратно в Штаты. Обычно, когда выходит альбом, это означает как минимум около года в туре. Но я счастлив, потому что люди хотят услышать как мы играем.

The Gauntlet: А как ты думаешь, на альбоме есть песни, после которых вы распрощаетесь с некоторыми фанатами?

Ville: Так, ну знаешь, альбом сказачно новый. Тут песни которые всем нравятся, вот есть очень длинный трек в середине ‘Sleepwalking.’ Многие люди до сих пор заколдованы им, так что я не могу дождаться, когда же мы будем играть его живьем. Вы будем включать эту песню в наш сет-лист в Штатах, это будет взрывом. Это классно когда есть песня с проигрышем в середине. У тебя сразу появляется время покурить, сходить в кафешку, съесть что нибудь пока читаешь очередные рассказы Эдгара Аллана По. В этих соло есть кое что от вибрационных соло Металлики и звук как из фильма ужасов в конце. Я просто нереально доволен этой песней.
The Gauntlet: А есть ли такие песни которые слишком эмоциональны для тебя, что бы исполнять живьем?

Ville: Нет, я старался писать песни и слова так, что бы я мог передать все то, что в них вложено. Нет, определенно нет, это было бы мазахисмом писать песни и быть не в состоянии играть их вживую. Но наверно мы этим займемся, в будущем, когда перестанем ездить в туры в возресте 50 лет. Знаешь, я бы сказал, что это тяжело продолжать ездить в туры. Это как хороший старомодный садомазохизм. Это отлично работает, оставляет некоторые царапины, но полностью того стоит. Ведь для меня важно писать что то, что очень личное для меня и находить понимание в других. К счастью, мои слушатели с этим отлично справляются. У меня с этим проблем нет. Это естественно для меня. НО давай скажем так, иногда неплохо и обос****ся. Правда, в этом я тоже хорош. Это хорошо поднять вопрос и возвращаться к нему не в самые подходящие моменты, даже когда ты на сцене. Мне это помогает. И конечно давать людям попеть в одиночестве. Я не надеюсь, что они прошли через все то, что пришлось пройти мне, но ведь у многих людей есть свои ужасы в жизни, к счастью мы можем разделить нашу боль и избавится от нее через музыку.

The Gauntlet: А как появилась обложка для вашего альбома?

Ville: Это такая история из разряда *крутых*. У нас был тур по Штатам и у нас был один свободный день в Новом Орлеане. Я искал куриные ноги Вуду. Ну и я встретил парня и он показал мне, где я могу достать самые классные вуду прибамбасы.К сожалению Жрицы Вуду там не было, она была на каникулах. А прямо напротив через дорогу была художественная галерея Гароуни, ну и я влюбился в одну из картин. Я забрал ее домой и повесил. И я работал над альбомом под наблюдением этих внимательных глаз картины Гароуни ну и в итоге решил использовать ее как обложку. Это такое своеобразно завершение работы с такими обложками, какие мы делали раньше, и оно весьма не плохо. Это не одно тоже снова и снова.

The Gauntlet: То есть картина было куплена не для того, что бы стать обложкой?

Ville: Нет, я купил ее только потому что очень полюбил. Это что то из тех случаев, когда по настоящему хорошая картина, частичка искусства и песня действительно тебя цепляют. Я не знаю как это, но в этом есть что то магическое. Я до сих пор очень люблю эту картину и она до сих пор она висит у меня в комнате. Она очень сильно меня вдохновляет. Картина хорошо подчеркивает насртоение альбома и и стоило действительно стоила того, что бы просить у художника разрешения на использование ее, и слава богу он сказал *Да*.

The Gauntlet: а что, были причины по которым он мог отказать?

Ville: Ага, даже несколько. Я всегда работаю над обложками. И в этот раз мы начали работать над обложкой прежде чем вошли в студию. У меня в заднем кармане всегда лежит парочка готовых эскизов. тогда ты всегда можешь видеть, как музыка звучит и как она появляется. Все происходит очень органично. И честно сказать, мы ни разу не чувствовали что что то должно быть по другому, все просто было правильно.

The Gauntlet: Ты выдумал словосочетание ‘Love Metal’ и сейчас, кажется, каждый журналист использует это, и это становится *непонятное слово*. А не устал, от того что они все время тебя об этом спрашивают?

Ville: (смеется) Ладно, музыку которыю мы делаем до сих пор очень трудно запихнуть в какую-либо категорию. Это была категория, которую мы изобрели для журналистов.Так что я рад, что они ее используют. Некоторых людей она заставляет морщится, а некоторых смеяться. А некоторые так вообще делают это одновременно. Я думаю, мы со своей миссией справились.

The Gauntlet: Ты как то недавно сказал, что ты всегда стараешься угодить людям, и тебе очень тяжело говорить *нет*. После реабилитации это как-нибудь изменилось?

Ville: Ладно, сейчас у меня есть достаточно времени, что бы быть творить. Я не трачу время на то, что бы отмахиваться от прошлого. У меня вроде все хорошо, я сейчас счастлив. Между прочим, я собираюсь начать писать следующий альбом с нескольких чашек разного чая. Посмотрим, что из этого выйдет. Мы только что перезаключили наш контракт со звукозаписывающей компанией, и реабилитация была включена в наш последний альбом, так что я все испоганил. Я полагаю, было неплохим кругом, сначала все испоганить, написать альбом, а потом пойти на реанимацию.

The Gauntlet: Много раз ты сталкивался с ограничениями в период реабилитации, того времени, что ты там провел достаточно?

Ville: Ага, я не покупал выпивку ни разу за 4 месяца. Единственная вещь, которая со мной приключилась, так это то, что я должед был быть самим собой и как бы переродиться. Меня раздражал мой мобильник, который постоянно звонил. Я нуждался в том, что американцы называют ‘me time.’ И все сложилось весьма успешно. Я совсем не жалуюсь. И реакция на новый альбом была действительно хорошая. Подготовка альбома отнимает много усилий и энергии. Много крови, пота и слез закладываются, что бы альбом был готов. И я счастлив видеть, что люди счастливы с ним.

The Gauntlet: Много известных людей искусства прошли через реабилитацию, и вернулись совершенно другими личностями. Ты не думаешь, что потерял эту искру в реабилитации?

Ville: Хм, я все время учусь. Когда мне было хреново, я не мог писа'ть. Я был все время трезв, когда писал слова для альбома. Это совсем разные вещи. Что до выступлений, то трезвым я выступал хорошо. У меня с этим нет проблем. Я просто совсем распустился. Реабилитация была не столько, потому что я пил, а сколько потому, что я был совершенно истощен. Я все времz был в стрессовом состоянии и фанам тоже было хреново (тут я не уверена...) Я не мог с этим справится.Моя проблема была в том, что я приканчивал бутылку, для того, что бы справится с этим, так что доктор был мне необходим. Я научился как самостоятельно научится заряжать свою батарейку. Я проделываю это с конце мая. Я не знал, чего от этого ожидать. Я был внутри суматохи и вне ее постоянно. Я был всего лишь тенью самого себя и чувствовал себя далеко не хорошо. Сейчас раны, кусочек за кусочком, излечиваются, и это здорово. Кстати, мне вполне легко быть трезвым, мое пьянство не выход. Сейчас очень много проблем, которые требуют решения. У меня не было времени на свои личные заморочки, потому чтоя проводил коллосальное количество времени в туре и не заботился о своих отношениях. Я был с фанатами и бал за 10,000 миль от той, которую любил, и мне верно следовало все уладить. Я учусь всему по немногу...

The Gauntlet: А это была твоя идея поискать помощи?

Ville: Ага, Я бы либо поправился, либо не был бы в состоянии работать ни с прессой ни над альбомом, в том ключе в котором был обязан. Мне просто было нужно время побыть вдалеке от вечеринок и болтовни, ведь все это было единственной вещью которую я видел за последнее время.Я позвонил моему менеджеру и он позвал одного друга, который посоветовал куда пойти и обратится. Он порекомендовал *Promises* которые нелепо дороги, но правда все же свое дело делают. Они немного поработали для меня, так что я был счастлив. Это конечно серьезно дорого, но в конце концов, если один очень дорогой месяц даст мне шанс для 10 лет, это не так уж и много.

The Gauntlet: А ты никогда не думал написать книгу?

Ville: Нет, я не писатель в этом плане. Я пишу песни, и этим содержу свой счет. Это просто моя жизнь. Конечно, хроники которые написал Боб Дилан очень хорошие, и я бы никогда не смог написать лучше, так что давай оставим это профессионалам. Мои тексты очень автобиографичны, так не как и музыка, которая создает настроение. Прямо как аудиокнига.